Записки ейского краеведа. Игорь Малахов. Война
Севернее Керчи в бухте Булганак у самого берега покоятся останки старинного колёсного парохода. Это судно не разбило об камни во время шторма. Оно не затонуло, разойдясь по швам от старости. Этот корабль погиб в 1941 году, высаживая морской десант под шквальным огнём противника. У него было имя «Ейск».
Ходил до революции по Азовскому морю тихоходный колёсный пароходик. Построили и спустили на воду его в 1901 году. Перевозил людей, грузы. Имел водоизмещение 267 брт, принимал на борт до 225 пассажиров. Неизвестно, как его называли тогда. После революции он продолжал мирно топать между азовскими портами под названием «Красная Керчь». С началом Великой Отечественной, когда этот морской ветеран вошёл в состав Азовской военной флотилии, его переименовали в «Ейск». Возможно, в честь одной из баз флотилии. Не надо удивляться тому, что такой старый корабль был призван на военную службу. В составе Азовской военной флотилии было много очень древних судов. К примеру, приняв грозный вид канонерской лодки КЛ-4, воевал с врагом бывший портовый ледокол 1906 года постройки. Тральщик Т-492 «Белобережье» ранее ходил по морю обычной грунтовозной шхуной и спущен был на воду в далёком 1898 году. А тральщик Т-486 «Советская Россия» вообще родился в то время, когда в нашей стране только происходил переход от парусного флота к паровому. Он строился как паровая шхуна аж в 1880 году! Вот этим допотопным корабликам и пришлось участвовать в первой крупной морской десантной операции наших войск во время Великой Отечественной войны.
Осенью 1941 года развернулась ожесточённая борьба за обладание Крымским полуостровом. К зиме со всей его территории наши войска были выдавлены. Продолжал сопротивляться лишь Севастопольский укреплённый район. В начале декабря у нашего командования родился план широкомасштабной десантной операции на Керченском полуострове. Её целью ставилось окружение и уничтожение находящихся здесь 46-й немецкой пехотной дивизии и отдельных частей 8-й румынской кавалерийской бригады. Всего – около одиннадцати тысяч человек. Первая волна десантников должна была высадиться в назначенных местах и захватить прибрежную территорию. Второй эшелон десанта продолжил бы наступление, развивая успех. После освобождения Феодосии и Керчи началась бы высадка основных сил 51-й и 44-й армий. Далее с Керченского полуострова планировалось развернуть наступление на войска противника, осаждающие Севастополь. Но с самого начала операции всё пошло не по задуманному. Войска Севастопольского укрепрайона, которые должны были ударить навстречу высаживающимся десантникам, сами оказались вынуждены отбивать предпринятый немцами мощный штурм. В Севастополь срочно пришлось переправить несколько дивизий, назначенных в десант. Не во всех местах, где намечалась высадка, удалось её провести. Ну а десантники по большей части оказались блокированы противником на различных высотах. Лишь высадка наших войск кораблями Черноморского флота в феодосийском порту и захват самой Феодосии вынудили противника оттянуть свои силы с Керченского полуострова. Окружить его не удалось.
По плану командования, суда Азовской военной флотилии должны были забросить во вражеский тыл в пяти местах керченского берега почти восемь тысяч десантников. Но удачными оказались лишь действия двух отрядов кораблей. Четвёртый отряд, в состав которого вошёл пароход «Ейск» с 575 десантниками и двумя 45-мм орудиями на борту, получил задание высадить две большие группы бойцов по обе стороны мыса Хрони, чуть севернее Керчи. Почти две тысячи человек – 143-й стрелковый полк и часть 83-й морской бригады – после этого развили бы наступление на этот город-порт. Четвёртый отряд вышел из Темрюка в полдень 25 декабря и подошёл к назначенному месту на следующий день в 6.30 утра. Командир отряда капитан третьего ранга Дубовов действовал решительно. Пароход «Ейск», баржи и сейнеры с десантом направились к берегу. Канонерская лодка «Днестр» прикрывала высадку огнём своих орудий. А когда немецкие артиллерийские и миномётные батареи с мыса Хрони стали накрывать своими залпами корабли и десантников, канонерка подошла вплотную к самому мысу и завязала перестрелку с врагом. Немцы отвлеклись и на десант больше внимания не обращали. Операция прошла практически без потерь. Пароход «Ейск» после этого направился к косе Чушка, где должен был принять бойцов 2-й стрелковой бригады, входивших во второй эшелон десанта. Но с керченского берега немцы открыли сильнейший артиллерийский огонь, и посадка оказалась невозможной. «Ейск» отправился обратно в Темрюк.
На следующий день – 27 декабря – «Ейск» вышел из Темрюка, имея на борту батальон 160-го стрелкового полка. Его также намечалось высадить у мыса Хрони. Но к этому времени северный ветер усилился до семи баллов и пароход вернулся обратно. 28 декабря ветер внезапно стих и командование приняло решение начать масштабную высадку второго эшелона. К мысу Хрони отправился сводный отряд под командованием того же капитана третьего ранга Дубовова. «Ейск» на этот раз был загружен, что называется, «под завязку». На его борту находились два стрелковых батальона, пятнадцать орудий и миномётов. Всего – 1354 десантника. Перед самым походом на пароходе сменился командир. Прежний – В.Варченко – потерял зрение (не удалось выяснить причины). Его место занял старший помощник капитана К.Куревин. Когда корабли с десантом зашли в бухту Булганак, с мыса Хрони по ним вновь ударили немецкие орудия и миномёты. Оказалось, что высадившиеся здесь прежде десантники, как и планировалось, повели наступление на Керчь, но были окружены противником на нескольких высотках, где и отбивались до окончания Керченско-Феодосийской операции. Никого оставить на берегу, чтобы сохранить место высадки в своих руках, командиры не догадались. Это оказалось большой ошибкой.
Ситуацию подпортила и погода. 29 декабря, когда корабли с десантом подошли к берегу, дул девятибалльный ветер, сопровождавшийся пятнадцатиградусным морозом. «Возвращавшиеся с моря малые охотники и сейнеры походили на ледяные глыбы», - так вспоминает этот день в своих мемуарах начальник штаба Азовской военной флотилии А.Свердлов. В таких условиях было принято решение десант всё-таки высадить. Не дойдя совсем немного до берега, пароход «Ейск», на котором находились основные силы десанта, сел на мель. Видимо, сказалась его перегруженность. Весь огонь вражеских батарей сосредоточился на обездвиженном судне. В первые же минуты погибли несколько десантников и семеро членов экипажа. Спас положение военный комиссар флотилии Сергей Прокофьев. Он повёл за собой бойцов в ледяную воду и возглавил атаку занятого противником берега. Он же после боя лично проконтролировал, чтобы всех раненых погрузили на морской охотник и доставили их в Темрюк.
А на «Ейске», застывшем под шквальным огнём вражеских батарей, начался пожар. В машинное отделение сквозь пробоины поступала вода. Чтобы избежать взрыва котлов, из них был стравлен пар. Корабль потерял ход. После того как весь десант был высажен на берег, пароход подвсплыл, снялся с мели и течение начало сносить его на середину бухты. Почти весь экипаж ушёл с десантом, и на корабле оставались лишь четыре человека: командир Куревин, военный комиссар Вайс, лейтенант Денисов и ещё один, имя которого установить не удалось. Немцы попытались захватить корабль, но моряки закидали три подошедшие к пароходу шлюпки гранатами. Затем каким-то образом сумели вывести гибнущее судно на мель. Там пароход «Ейск» и оставили. Остатки его экипажа присоединились к десанту.
Известна судьба одного моряка из экипажа «Ейска». Для лейтенанта Вячеслава Денисова приключение в бухте Булганак стало боевым крещением, во время которого он показал себя с наилучшей стороны. Вскоре отважный моряк был назначен командиром БКА-81. Совершил много подвигов. В 1943 году подорвался вместе со своим кораблём на немецкой мине. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.
В бухте Булганак рядом с мысом Хрони на глубине всего трёх метров лежат останки колёсного судна. Местные жители и сегодня называют это место «пароход "Ейск". На нём иногда бывают дайверы. На своих сайтах они делятся впечатлениями об увиденном. Говорят, что на «Ейске» до сих пор много стрелкового оружия и боеприпасов к нему. Вполне логично. Десантники везли с собой боезапас, которого должно было хватить, чтобы продержаться приличное время в тылу врага. Во время суматошной высадки каждый хватал то, что мог унести. За оставшимся грузом уже не возвращались.