ИГОРЬ МАЛАХОВ
Страж императора Вся эта история напоминает захватывающий политический детектив. В феврале 1917 года ейчанин устроил революционный разгром в резиденции Николая II - Царском Селе. А уже через год готовил побег императора из-под ареста. Головокружительный зигзаг судьбы, итогом которого оказалась смерть.
«Я готовил ему побег» В 1919 году - в самый разгар Гражданской войны - граф Гудович, служивший в Добровольческой армии, по делам службы оказался в Ейске. Неожиданно встретил на улице знакомого - капитана Аксюту, с которым служил перед революцией в лейб-гвардии 1-м Стрелковом Его Величества полку. Сослуживец пригласил графа к себе домой и всю ночь рассказывал ему о своих приключениях. Оказалось, что Аксюта охранял Николая II в Царском Селе после отречения и даже сопровождал свергнутого императора и его семью в тобольскую ссылку. По сути капитан Аксюта оказался свидетелем последних месяцев жизни монарха. Слово за слово, и хозяин поведал своему гостю о том, как готовил побег Николая II. И ещё о том, что император передал ему на хранение свою шашку, а императрица - жемчужное ожерелье и бриллианты. Всё это Аксюта закопал в тайнике где-то под Тобольском.
Уже после Гражданской войны в Париже работала белоэмигрантская комиссия, которая пыталась выяснить обстоятельства гибели Николая Второго и его семьи. Возглавлял её влиятельный генерал Михаил Дитерихс. Граф Гудович рассказал следователям о ночном рассказе Аксюты. Его показания косвенно подтвердил некий корнет Сергей Марков: «Аксюту не видел, но знаю, что он держал себя скверно; потому у Деникина он был пойман и сидел в тюрьме по подозрению в большевизме. Мне говорил граф Гудович - капитан лейб-гвардии 1-го Стрелкового полка, что Аксюта ему говорил, что им зарыто оружие Государя и что это место знает только Деникин...» Загадка на загадке. С одной стороны - подозрение в большевизме, с другой - тайник с царскими сокровищами и подготовка побега Николая Второго. После изучения солидного пласта документов, открылась потрясающая картина.
Оскорбление величества Ейчанин Фёдор Алексеевич Аксюта не был кадровым офицером. Его призвали в годы Первой Мировой и капитан числился прикомандированным при запасном батальоне одной из самых элитных частей русской армии. Лейб-гвардии 1-й Стрелковый Его Величества полк не зря носил императорский титул. Он располагался в Царском Селе и считался последним рубежом охраны монарха.
До нас дошли мемуары Татьяны Мельник-Боткиной, дочери лейб-медика Боткина, погибшего вместе с императором. В своих очень подробных «Воспоминаниях о царской семье» эта женщина уделила немало строк и капитану Аксюте. «Вчера был послан в Петроград на усмирение взвод стрелков Императорской фамилии, - описывает Мельник-Боткина революционные дни. - Они долго отстреливались на вокзале, но затем вынуждены были отступить, так как патроны, доставляемые им взводом 1-го стрелкового полка под командой прикомандированного к этому полку капитана Аксюты, были Аксютой переданы рабочим».
Далее всё больше раскрывается роль, которую капитан Аксюта играл в революционном движении, по крайней мере, в Царском Селе: «В течение всего этого дня мы всё чаще и чаще слышали имя капитана Аксюты, которого 1-й полк избрал своим командиром. Дом прежнего командира - полковника Джульяни - окружили и обстреливали, несмотря на то, что сам Джульяни лежал больной грудной жабой. Это, а также и обстрел дома доктора Ястребова, в лечебнице которого умерла жена Аксюты, приписывалось Аксюте. Все безобразия, происходившие в Царском Селе, велись, главным образом, 1-м полком и всюду сопровождались именем Аксюты».
Впрочем, это мнение по большей части было основано на слухах. Беспорядки творились повсюду. И что может при этом думать юная барышня, перед которой летают автомобили, набитые революционной солдатнёй? «Не те прежние солдаты, хорошо одетые, спокойные и весёлые, а какие-то другие, новые для нас, растерзанные, без ремней, с красными возбуждёнными лицами, на которых читалось какое-то страшное выражение пьяного, зверского наслаждения».
В воспоминаниях Мельник-Боткиной есть очень интересное свидетельство. Капитан Аксюта оказался первым человеком в России, кто назвал Николая Второго не его величеством. Это произошло во время встречи низложенного императора в Царском Селе, куда он приехал после подписания отречения. «Рассказывали, что Аксюта, встречая Государя, на его «Здравствуйте» демонстративно вызывающе ответил: «Здравствуйте, господин полковник».
Любопытно, что второй офицер, командовавший встречавшим бывшего императора караулом, постарался в последний момент скрыться, чтобы не ответить так же. Эпизод «Аксюта против императора» описывают многие очевидцы. Только место, где это случилось, в разных мемуарах указывается по-разному: одни говорят, что это было на железнодорожном перроне, другие пишут, что «оскорбление величества» Аксютой произошло у входа в царскосельский дворец.
В дальнейшем 1-й Стрелковый полк под командованием Фёдора Аксюты нёс охрану дворца в Царском Селе. Как мы увидим далее, эта мера предосторожности оказалась не пустой перестраховкой.
Телохранитель В своих мемуарах левый эсер Мстиславский рассказал о том, как 9 марта 1917 года прибыл в Царское Село во главе отряда солдат и с мандатом Петроградского Совета для ареста и отправки бывшего императора в Петропавловскую крепость. «Вид у меня был разинский, - хвалится Мстиславский. - Небритый, в тулупе, с приставшей к нему соломой, в папахе, из которой выбивались слежавшиеся, всколоченные волосы... И браунинг, торчавший из кармана». В своих воспоминаниях Мстиславский пишет, что его личной целью во время той поездки было убийство Николая Второго. Может, и пустое бахвальство. Но что не было возможным в то лихое время?
Известно, что Мстиславский, размахивающий бумагой с подписью самого председателя Петросовета Чхеидзе, в одиночку и обезоруженный, смог прорваться через охрану входа Александровского дворца. Дальнейшее сочно описывает генерал Михаил Дитерихс, как уже упоминалось, возглавлявший комиссию по расследованию гибели императора и его семьи: «Во дворце его (Мстиславского - прим. И. Малахова) встретил командир 1-го полка капитан Аксюта, которому он предъявил свои бумаги Исполнительного Комитета. Однако, заметив, что Аксюта встретил его не особенно дружелюбно, а к бумагам его отнёсся с подозрением, он не решился уже повторить ему о цели своей командировки, а заявил, что он желает увидеть своими глазами здесь ли Государь. Тогда капитан Аксюта обыскал карманы полковника Масловского (настоящее имя левого эсера, носившего партийный псевдоним «Мстиславский» - прим. И.Малахова) и, убедившись, что при нём нет никакого оружия, показал ему Государя, проходившего в это время в конце коридора, так что Масловский Государя видел, а Государь показа не заметил».
В Тобольске В ночь с 31 июля на 1 августа 1917 года Николай Второй с семьёй, прислугой и несколькими придворными был отправлен в Тобольск. Его сопровождал Отряд особого назначения, состоящий из трёх рот гвардейских стрелковых батальонов. Командовал им полковник Кобылинский. Хозяйственной частью отряда заведовал капитан Аксюта. Видимо, он быстро излечился от «красной» болезни. Татьяна Мельник-Боткина пишет о нём: «Страшный для нас по царскосельским воспоминаниям капитан Аксюта ни во что, кроме хозяйственной части, не вмешивался, редко ходил к солдатам, и когда один раз ему пришлось заменить в карауле одного из захворавших офицеров, он очаровал всех арестованных любезностью своего обращения, так что, судя по его жизни в Тобольске, ему никак нельзя было приписать всех царскосельских слухов». Капитан Аксюта находился при императорской семье вплоть до мая 1918 года, когда высоких узников отправили в Екатеринбург, «на заклание». После Октябрьского переворота в столице ходили слухи, что Николая Второго освободили. И тогда в газете «Известия» был опубликован ответ стрелков Отряда особого назначения с подписью Аксюты. Общественность заверяли, что низложенный император и его семья по-прежнему содержатся под арестом.
После роспуска отряда Аксюта вернулся домой, в Ейск. Здесь деникинцы арестовали его, памятуя роль Аксюты в царскосельских событиях 1917 года. Капитан смог оправдаться, вступил в Добровольческую армию и погиб в бою с красными.
В беседе с графом Гудовичем Аксюта признался, что вместе с полковником Кобылинским готовил побег императора. Триста стрелков их отряда поддержали бы этот шаг, ведь они были из славной императорской гвардии и не забыли ещё своего предназначения - отбирали в отряд солдат, лояльных Николаю Второму. Но император бежать отказался, якобы заявив: «В такое тяжёлое время, переживаемое Россией, ни один русский не должен покидать Россию. И я не собираюсь куда-либо бежать и буду ожидать своей участи...»
Эпизод с переданной Аксюте шашкой косвенно подтверждает сам Николай Второй в своём дневнике: «2 апреля (1918 года - прим. И.Малахова). Утром комендант с комиссией из офицеров и двух стрелков обходил часть помещений нашего дома, результатом этого обыска было отнятие шашек у Вали (князя Долгорукого - прим. И.Малахова) и Жильяра, а у меня кинжала». Шашки были не только у придворных. Это оружие было обязательным у любого офицера и Николай Второй тоже её имел. Тем не менее, у него обнаружили лишь кинжал. Возможно, он действительно передал свою шашку капитану Аксюте, ставшему доверенным лицом императора после того, как предложил ему помощь в побеге. Если это так, то оружие императора вместе с драгоценностями императрицы и сейчас лежат где-то в окрестностях Тобольска. И сам капитан Аксюта, и знавший тайну ейчанина генерал Деникин унесли её в свои могилы.